Крупнов Ю.В.

Мировоззренческое кино

Что такое мировоззренческое кино?

Жесткий ответ на этот вопрос принадлежит Л.Н. Николаеву, который, в частной беседе со мной в конце 1998 года и ввел этот термин "мировоззренческое кино", заметив, что в образовательном кино и телевидении необходимо развести чисто учебные и собственно мировоззренческие фильмы.
Под учебными он подразумевал такие, центральной задачей просмотра которых являлось обучение, т.е. специально-целевые, дидактическо-назидательные, даже тренинговые узконаправленные фильмы как орудия решения узкоспециальных задач.
Мировоззренческие же, сказал он, строятся на том, что предъявляются (проецируются на экраны) в наилучшей форме нестандартные видения, за которыми стоят тайна, проблема, парадокс, апория, оконтуренное недовольство - имеющие, сложную форму и, безусловно, всеобщую, мировую значимость и смысл; такие, которые своей ясно разработанной художественной и аналитической формой втягивают в себя любого нормального человека на его собственных основаниях и буквально принуждают этого человека восстанавливать или перестраивать собственное мировоззрение как конкретный смысл и движитель его жизни.
В интервью С.А. Фомину (Литературная газета") Лев Николаевич сформулировал: "Мировоззренческое кино - то, которое экранными средствами и языком кино с необходимостью способствуют выработке зрителем своего собственного мировоззрения".
Серьезное обсуждение понятия мировоззренческого кино требует специальной работы.
Пока же выделим лишь одну - но неожиданную и важную, с нашей точки зрения, вещь: в фокусе, на самом переднем плане мировоззренческого кино находится не автор, не фильм - а зритель, выработка им на основе выношенного мировидения собственного мировоззрения средствами кино и телевидения.
Зритель является здесь не потребителем, даже не пользователем телевидеокинопродукции, а творцом собственного мировоззрения и целевым заказчиком к творцам демонстрируемых на экране картин.
Зритель впервые становится адресом телекинопослания, но с точки зрения включения его в со-творчество, с точки зрения, обратного послания от зрителя - автору, городу и миру. Интерактивность при этом является достаточно примитивным выражением, "детским лепетом", того смысла, что просматривание мировоззренческого кино является коммуникацией по существу, т.е. сотворение и перевоспроизводство общественной формы жизни, создания жизнеспособной общности, коммуниона или, по-английски, коммьюнити.
При этом от зрителя, как, впрочем, и от автора требуется конгениальность как конкретная работа, как производство.
Тогда все привычные представления переворачиваются и плохо работают.
Ведь зритель привык оценивать продукцию чужого гения, на демонстрацию которого его разными способами зазывают, заманивают, которую ему не мытьем так катаньем стараются сбыть. Большинство фабрикаторов киновидеотелепродукции также стремится угодить зрителю - суровому оценщику, скастролябить сладкую иллюзию - иначе и побить может.
Мировоззренческое кино впервые позволяет трезво взглянуть на экран и экраны, которыми мы уже неизбывно окружены и поражены, экраносферу как вынесенное вовне общественное и общностное сознание в предметно-предуготовленной форме, как место встречи разных сознаний и разных миров, как место глядения и взаиморассматривания разных миров друг другом.
Осознать одну великую и ужасную вещь - телекиноэкран стал сегодня технологией вовлечения в тип общественного культа или служения, современной формой причащения или партиципации человека: либо в чужую жизнь (например, в ту безобразную тусовку, которой нас кормят с главных телеканалов наши дикие очумелые олигархи), либо - впервые - в отстранение и осмысление, в понимание собственной жизни, своих задач, получения возможности выстраивания своего собственного мира.
Экран становится той ширмой, которая разделяет как минимум три группы взаимосмотрящих: по эту сторону экрана, и по ту сторону экрана и с позиции создания и выставления именно данного экрана.
И тут возможна чистая киноматематика, например:

• Киселев, зритель Х-Иванов, Гусинский;

• Михалков, зритель Y-Петров, Долби+Голливуд;

• Кобрин (к примеру), зритель Z-Сидоров, специальные целевые просмотры (фестиваль визуальной антропологии, кинематографической и телевизионной общественности и др.);

• Кобрин (к примеру), зритель XYZ, целевой просмотр как средство обеспечения зрителя средствами выработки собственного мировоззрения (фестиваль мировоззренческого кино так и задумывался).

Итак: включил ТВ или зашел в кинозал - и попал в компанию из, как минимум, трех персон.
Мировоззренческое кино - способ не попасть в дурную компанию.
Скажут: да любое настоящее искусство и есть тогда мировоззренческое кино! Зачем же лишний термин?..
Понятие мировоззренческого кино нужно для того, чтобы напрямую и буквально обозначать возможные средства для выработки собственного мировоззрения: зрителю - в совместной работе с художником, художнику - в совместной работе со зрителем, с мiром, мiру - с самим собой через предметно-экранные представления и демонстрации мiра.
Но есть и более узкий смысл понятия.
Мировоззренческое кино - это такое кино, которое обнаруживает и представляет в себе тот мiръ, ту публичную и открытую общность, ту полную "компанию", вне тайных присутствующих, в которую это кино приглашает и вводит.
Мировоззренческое кино, в отличие от "искусства вообще" очень опасно, поскольку первым и самым очевидным эффектом такого кино является для любого человека обнаружение себя - всего, целиком и "голенького" - на экране. А когда смотришь, благодаря мировоззренческому фильму в момент его демонстрации, на самого себя, то делаешь массу открытий - чаще всего ужасных и крайних.
Например, обнаружить, что все твои причиндалы (должность, степень, возраст, награды и пр.) не являются индульгенцией или даже сомнительны, что ты - вот он, голенький и еще непонятно какой.
Например, обнаружить, что у тебя, зрителя, аж самого оценщина (такую роль уже давно зрителю навязали, эксплуатируя гордыню обывателя и лентяя), нет не только мировоззрения, но и мировидения.
Но самое страшное то, что лучшее мировоззренческое кино, особенно при просмотре подряд нескольких сердцем подобранных фильмов, вводит тебя в Страх, в настоящий метафизический ужас и страх. Глядя на чужую жизнь, да еще на чужими людьми снятой пленке и чужими людьми проецируемое на экран, в определенный момент ты вдруг начинаешь с неминуемостью понимать, что - это не про них, а про тебя, что это вовне тебя - это ты. 
Tat twam asi = Это - ты.
Далее - если получится, разотождествление, мол, это - не я, но и одновременно необходимость формулировать идею своего я в отношении к внеположенному не-я.
И что тебе надо либо убежать в кусты, либо стать ответственным за ту проблему или ту жизнь, в которую тебя "включил экран", точнее тот истинный мир вокруг экрана.
В определенном смысле, понимая значительную степень условности, можно сказать, что правильное обращение с мировоззренческим кино приводит к тому, что человек начинает выявлять и перепроверять свою ситуацию, ситуацию своей жизни, основания своей жизни - тот крест, который ты несешь или который ты мог бы нести, если бы ...
Не случайно, что эмблемой фестиваля мировоззренческого кино стала художественно-анимационная находка, точнее, воззрение, лауреата Первого фестиваля Елизаветы Владимировны Скворцовой: первочеловечек прижатый в форме распятия к колесу.
Мировоззренческое кино обращает каждого человека - автора, зрителя, критика, философа и теоретика - любого, к вопросу о том. что во мне и в нас есть исконно человеческое, родовое человеческое, всеобщее и всемирное человеческое или всечеловеческое (термин Ф.М. Достоевского из знаменитой речи на Пушкинском празднике 1881 года), которое и задает возможность всемирной отзывчивости (опять же выражение Ф.М. Достоевского из той же речи) и самого вселенского перводоверия и первожизни.
Но тогда оказывается, что мировоззренческое кино требует различения вымысла и замысла, фантазии и воображения, вымышленности и образности, привлечение различения, введенное выдающимся режиссером Евгением Львовичем Шифферсом, иллюзийного и неиллюзионного кино.
Ведь мировоззренческое кино, вводя в ситуацию самоопределения к конкретному кресту и к крестонесению, задает границу власти иллюзий, власти мечтательности и маниловщине, способствует шагу к трезвости и радости.
Даже если происходящее вокруг нередко вводит тебя в состояние ужаса...